Дождутся ли старики «новой жизни»? Часть вторая

Приведём совершенно рядовой пример жизни одинокого пенсионера. В данном очерке нет душераздирающей информации и фактов. Но судьба пенсионерки Надежды Петровны Канкиной совершенно типична для тысяч наших одиноких пенсионеров. И пусть читатель задумается, а всё ли мы делаем для наших ветеранов, чтобы превратить их заключительный отрезок жизни, если не в счастье, то хотя бы в достойный период времени, чтобы человек не торопясь сумел отрешиться, наконец, от бесконечной жизненной суеты, тратя последнюю энергию без остатка на поддержание своего существования? А может, мы всё же сумеем дать таким людям нечто большее, чтобы они могли на закате лет посвятить себя людям -  через свою мудрость, советы, человеческую теплоту, передаваемые молодым поколениям в наследство?

               Родилась Надежда Петровна в 1936 году в далёком Курчумском районе ВКО, в многодетной семье, в которой было 8 детей. Началась война. Отец – Пётр Артёмович ушёл на фронт, на котором потерял руку. Чтобы выжить, старшие дети, в том числе Надя, не закончив семилетней школы, пошли работать в колхоз, на поля, помогать старикам и матерям. Зимой попыталась было продолжить обучение в школе, но не было отдельной обуви (одна пара валенок на всех детей).

      После войны, учитывая инвалидность отца и слабое здоровье матери, подорванное на тяжёлых тыловых работах, 11-летняя Надя официально была трудоустроена в местном колхозе. За время работы Надежда сумела стать по - настоящему универсальным специалистом. Впечатляют её профессии – механик-тракторист, каменщик-печник, валяльщица зимней обуви (тех самых валенок) и прочих многих других  специальностей, востребованных в колхозной полеводческой и повседневной жизни!

     Одним из самых ярких эпизодов своей рабочей деятельности Надежда Петровна до сих пор считает такой случай:

 - Уже в 50-х годах к нам в колхоз поступила новая техника – трактора: гусеничные ДТ-54 и колёсные «Беларуси». Меня поставили к опытному трактористу в пару, перенимать опыт, осваивать новую технику. И вот однажды, при вспашке во вторую смену, ближе к полуночи, мой напарник передал управление трактором мне, а сам прилёг в копну сена передохнуть. Немного спустя,  вдруг из моторного отделения трактора стали вырываться фонтаны какой-то мутной жидкости и заливать ветровое стекло трактора. Мой испуг длился с минуту, а затем мне удалось заглушить двигатель. Кинулась к спящему наставнику, рассказала о происшествии. Он поднялся, осмотрел двигатель и сказал: «Молодец, Надюха! Ещё бы несколько минут работы двигателя, и его бы заклинило, так как выбило масляную прокладку и поршни двигателя стали выбрасывать из картера масло. Всё правильно сделала, хоть тебя и не предупреждали о такой возможной неполадке и мерах по её устранению».

     Так был спасён новый колхозный трактор, потеря которого серьёзно бы отразилась на работе всей полеводческой бригады. Да и времена тогда были суровые, могли и во вредительстве обвинить. А так, я за данный случай получила первое в рабочей жизни материальное поощрение от правления колхоза – 100 рублей, «старыми», конечно,  (до 1961 года)!

    Дальше было много труда на самых разнообразных предприятиях по разным специальностям. На пенсию Надежда Петровна вышла только в 1996 году, в 60 лет. За свой труд она была награждена медалями, благодарственными грамотами и можно было бы сказать, что жизнь полностью удалась, но, в то же время…

     Пока Надежда Петровна работала, растила двух дочерей, всё было хорошо. Она да сих пор вспоминает эти года с теплотой, подчёркивая в них непоколебимую уверенность людей тех лет в завтрашнем дне. Жилось тогда стабильно, устойчиво. Всем было доступно бесплатное образование, медицина, рабочие места, зарплата. Эта послевоенная пора была эрой безмятежности и безостановочного процесса по улучшению жизни советских людей. В обществе царили достаточно высокие моральные устои – обязательная забота о старших, преемственность поколений, в том числе и в семье, так как в большинстве своём под одной крышей жили семьи? состоящие из трёх поколений. В таких семьях, а значит, и в обществе в целом, были приняты нормы по человеческой заботе, взаимной поддержке, коллективизму, помощи любому нуждающемуся.

     Но вот наступили другие времена. Выросли дочери, вышли замуж и разъехались из отчего дома, одна в черноморский Сочи, другая и вовсе в Германию. Затем умер муж Надежды Петровны, и осталась она одна в своём небольшом домишке на улице Предгорная, в микрорайоне Пристань,  аккурат вблизи горы, на которой реет флаг Казахстана. А что такое содержать дом? Это нужно завозить и складировать уголь, дрова, вытаскивать полгода золу из печки, сидеть топить её, а ещё огород, пока есть хоть какие-то силы - его нужно обрабатывать. Помимо этого, дом с печным отоплением желательно белить ежегодно. В нём постоянно что-то ветшает, а это означает постоянный мелкий ремонт и уход за ним.

     Совсем непросто поддерживать хотя бы минимальный комфорт в таких условиях проживания. Туалет на улице, баня раз в неделю, а это нужно носить воду, топить ещё одну печь. Зимой снежные заносы – чисти снег во дворе и тропинки на улице. И так много ещё чего. Это, какие же нужно иметь силы, чтобы только поддерживать самые элементарные и необходимые условия для жизни. Это жизнь на износ, даже для куда более молодого человека, мужчины, а здесь одинокая женщина 83-х лет, которую уже просто шатает от болезней и усталости.

     Надежда Петровна уже который год мечтает лишь об одном – как обменять свою избушку на совсем маленькую комнату в благоустроенном здании. Она ещё не требует за собой особого ухода и вовсе не стремится в хоспис или дом-интернат для престарелых. Тем более в такие, какие есть сейчас в наличии в Усть-Каменогорске, по типу общих больничных палат, где вся комната заставлена койками и прикроватными тумбочками, а холодильник и телевизор, один на всех. Она мечтает иметь индивидуальную комнату, с личным санузлом, а не мыться в общей ванне по режиму и не стоять в очереди в общий туалет.

     Для этого она готова передать хоть государству, хоть какому-нибудь частному фонду свой домик.  И даже немного доплатить за это из своих очень скромных сбережений, чтобы до конца своих дней жить свободно, по- человечески, а не исчезнуть в казённом доме, пропахшем капустным бигусом (этот запах почему-то особенно распространён в наших стационарных домах милосердия для ветеранов). И кто посмеет сказать, что она за свою долгую, честную рабочую жизнь не заслужила этого?

    Но пока ей об этом приходится только мечтать, так как в нашем государстве о такой заботе о простых ветеранах-трудягах мало кто задумывается. Поэтому, как только стихают боли в ногах, Надежда Петровна, долго трясясь в городском «пазике», в очередной раз едет в ВК обком КНПК. Едет, чтобы узнать у людей, которым она доверяет, и  которые для неё остались одними из немногих близких друзей, может, какие улучшения, для таких, как она, власть постановила? Но нет, пока реализация подобных государственных программ запаздывает, годы, которые уже наперечет, уходят, оставляя после себя лишь не умирающую надежду на тёплую старость. Символично, что мечта пенсионерки выражается именно тем словом, с каким она и проживала свою долгую и достойную жизнь -  Надежда.

   Вот так у нас живут тысячи. Приведённый пример показывает условия в городе, в областном центре, а теперь читатель мысленно сам дополнит такую жизненную историю одинокой пенсионерки в далёком ауле, деревне за десятки километров до райцентра, до ближайшего фельдшерского пункта, аптеки.

        Тем не менее, несмотря на все грустные примеры, приведённые выше, пожелаем нашим дорогим ветеранам  – здорового долголетия, не сокрушаемого оптимизма и большой веры в то, что вы ещё доживёте до тех времён, когда основные ваши проблемы будут успешно решены.  И общество создаст вам действительно все возможности, чтобы вы и дальше делились с нами своей силой человеческого духа. Вы - наша железная гвардия, на которую нам ещё только предстоит равняться.

      Сергей Михеев