О Банке ядерного топлива и не только. По следам письма к Дональду Трампу

Ответы редактора Восточно-Казахстанской независимой газеты «Flash!» Дениса Данилевского на вопросы республиканского  интернет-издания «Эхо Казахстана»

- Какую задачу Вы ставили, написав письмо Дональду Трампу по поводу компенсаций жителям Усть-Каменогорска и региона?

- Прежде всего, обратить внимание на тяжёлую экологическую ситуацию в областном центре ВКО. Конечно, внимание не Трампа, которому, естественно, дела нет до нашего города, и он вряд ли знает о его существовании. Но, на мой взгляд, примерно такое же отношение к Усть-Каменогорску и у руководства страны, и у местной власти. К городу относятся, в первую очередь, как к центру индустрии, дающему 60% промышленного объёма огромной Восточно-Казахстанской области и 25% всех поступлений в бюджет, как в республиканский, так и в местные.  А ведь в городе кроме заводов есть и жители, почти 350 тыс. населения. Что имеют жители от великого промышленного потенциала? Кроме работы – более ничего. За всё постсоветское время в городе не было построено ни одной новой больницы. И это при высоком уровне заболеваемости и смертности. Единственное обследование состояния здоровья жителей города, и то выборочное, было сделано в 1991 году, комиссией, назначенной ещё правительством СССР после аварии на бериллиевом производстве Ульбинского металлургического завода (УМЗ) в сентябре 1990 года. Выводы этой комиссии под руководством профессора Назарова были просто шокирующими: из числа обследованных разных групп населения практически все больные, причём, с тяжёлыми патологиями. Комиссия проделала серьёзную работу и внесла ряд важнейших  рекомендаций. Конечно, рекомендовали  переселить  людей из районов, примыкающих к промышленным предприятиям, в более экологически благополучный район на левом берегу Иртыша. Среди рекомендаций была даже такая – прекратить выращивание овощей и фруктов на дачных участках, расположенных в черте города.

 Рекомендации были вынесены, даже было принято совместное постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР о мерах по улучшению экологической ситуации в Усть-Каменогорске. Но выполнить  это постановление не удалось, в декабре 1991 года Советский Союз прекратил существование.

 Стала ли после этого экологическая ситуация в городе лучше? На этот вопрос никто ещё не давал научно-обоснованного ответа. Да, выбросы основных загрязняющих веществ снизились, и даже существенно снизились. Но при этом появляются новые вредные выбросы. Причём, государственные экологи даже не могут объяснить их происхождение. Например, запредельные концентрации сероводорода. С 1992 года ТЭЦ, котельные и частный сектор города перешли на уголь с месторождения Каражыра. А ведь этот уголь добывается на испытательной площадке Балапан бывшего Семипалатинского ядерного полигона, где было произведено 130 подземных взрывов. Да, имеются сертификаты о том, что этот уголь безопасен. Но никто не изучал влияние угля на суммарный эффект «перемешивания» всех выбросов, впрочем, как и вообще никто не изучал, какой «коктейль» получается в атмосфере города от смеси всех выбросов.

 При такой тяжелой экологической обстановке нам ещё и Соединённые Штаты подбрасывают грязную работёнку – переработать высокообогащённый уран в низкообогащённый. При этом в своей основной деятельности флагман атомной промышленности страны – УМЗ – работает только с низкообогащённым ураном (НОУ). Высокообогащённый уран (ВОУ) – источник повышенной радиационной опасности, это известно даже школьнику, впрочем, как и НОУ. Контракт заключается между Национальной лабораторией  Айдахо и УМЗ. Это даже не межправительственное соглашение! Интерес США понятен – они обеспокоены, чтобы ВОУ (а это готовый материал для производства ядерного оружия) не попал в третьи страны, прежде всего, в Иран и КНДР. Но при чём здесь жители Усть-Каменогорска? Если США хотят взять под свой полный контроль  передвижение ВОУ  в мире, то пусть покупают высокообогащённый уран у Казахстана, вывозят его к себе, и там или перерабатывают, или хранят для собственных ядерных разработок. Ну и что из того, что этот ВОУ из реактора Национального ядерного центра в Курчатове, что этот ВОУ – казахстанский? Выкупайте. Выкупает же МВД оружие у жителей страны. По аналогии и США могут выкупить уран. Смогли же Штаты в 1994 году купить ВОУ, хранящийся на УМЗ, и перевезти на свою территорию. Тогда было почти 500 килограммов! А нынешний объём ВОУ уместится в чемоданчике.

 А если уж перерабатывать ВОУ будут на территории Усть-Каменогорска, тогда давайте компенсацию жителям города! Это вполне справедливое требование. Вопрос о компенсации должен ставиться ещё на стадии подписания договора, интересы жителей должно защищать правительство. А вообще такие важные и технологически опасные договоры нужно выносить на ратификацию в Парламент.

- Есть ли официальный ответ на это письмо?

- Было бы наивно думать, что президент США ответит на письмо журналиста из провинциального города Казахстана. Не питал я особых надежд и на ответ хотя бы со стороны американского посла. Но наверняка об этом письме посольство проинформировало своё начальство в Госдепартаменте США, эта информация, скорее всего, вошла в какую-то сводку, и принята к сведению.

 Теперь я собираюсь написать письмо уже президенту Казахстана и правительству страны – именно о необходимости учитывать интересы жителей города при заключении подобных контрактов, вынесения их на широкое обсуждение и ратификацию в Парламенте. Не может договор на такие работы заключаться между двумя предприятиями – американским и казахстанским. Это дело государственной важности. А ещё лучше – совсем отказаться от подобных работ. Но, понятно, что перечить мировому гегемону у Казахстана духа не хватит.

- Вы написали, что отходы от переработки высокообогащенного урана в низкообогащенный будут захоронены в черте Усть-Каменогорска. Получается, что у УМЗ есть свой могильник, и отходы от других подобных производственных операций также оставались на месте?

- Да, в черте города, минутах в 15-20 езды от центра, находится хвостохранилище УМЗ площадью 284,7 гектара. Этот земельный участок в 2003 году городской акимат передал заводу в частную собственность. На территории этого хвостохранилища находится и могильник радиоактивных отходов. Он располагается  рядом с городским кладбищем и пахотными землями опытной сельскохозяйственной станции. Мало того, что земля передана УМЗ в частную собственность, так ещё и размещение радиоактивных отходов на хвостохранилище проводится в соответствии с рабочей программой на 2013-2022 годы, заключённой между АО «УМЗ» и акиматом Усть-Каменогорска! Вот яркий пример, когда даже местные власти ставят во главу интересы предприятия, а не жителей города!

 Всего УМЗ разрешено размещать на этом хвостохранилище 232 745 тонн отходов в год. В том числе среди них в 2019 году будет размещено 3, 539 тонны твёрдых радиоактивных отходов, и 50,656 кубометров жидких радиоактивных отходов. В том числе и отходы от переработки ВОУ в НОУ. Руководство УМЗ не показывает цифры – сколько конкретно радиоактивных отходов будет от процесса переработки, включая их в общую цифру радиоактивных отходов.

 Совсем недавно редакция получила ответ Департамента экологии по ВКО и областного Управления природных ресурсов и регулирования природопользования, в котором признаётся, что есть вредное влияние хвостохранилища УМЗ на подземные воды. От 30 до 33 тысяч кубометров загрязненных подземных вод не перехватываются скважинами дренажного водозабора. Значит, этот объём загрязнённой воды уходит в почву. Правда, экологи уверяют, что вода не распространяется за пределы санитарно-защитной зоны. Но при этом не поясняют – а как же удаётся проконтролировать путь подземной воды, и почему загрязнённая вода такая дисциплинированная, что не уходит за пределы СЗЗ?

 Мы уже давно ставим вопрос о закрытии хвостохранилища и могильника радиоактивных отходов, их рекультивации. Все дальнейшие захоронения можно производить на территории бездействующего бывшего ядерного полигона. Места там полно, и эти захоронения  будут совершенно безопасны для людей, находясь в сотнях километров от населенных пунктов в безжизненной степи. Да, это дополнительные затраты на строительство хранилища, транспортировку отходов и охрану объекта. Но прибыль УМЗ, а тем более национальной компании «Казатомпром», вполне позволяет вложить несколько миллиардов и сделать благое дело для города, в котором расположен завод. Такой пример уже есть. «Казцинк» вывозит на полигон мышьяксодержащие отходы, построив там специальное хранилище. И Усть-Каменогорск, и Зыряновск (ныне г. Алтай) избавлены от этих опасных отходов. Но департамент экологии и управление природных ресурсов и регулирования природопользования утверждают, что и хвостохранилище, и могильник радиоактивных отходов на территории города – это нормально, безопасно, соответствует всем нормам и требованиям закона, и при соблюдении всех природоохранных мероприятий их можно эксплуатировать ещё десятки лет! 

- Банк низкообогащённого урана был построен на деньги ЕС, США, и Саудовской Аравии на базе Ульбинского металлургического завода (УМЗ) в Усть-Каменогорске и открыт в 2017 году. Ваша газета единственная, которая подробно освещала это событие. Проводились ли какие-то открытые слушания по этому объекту, и была ли реакция общественности?

- Освещали это событие многие издания, но ряды тех, кто выражал сомнения в целесообразности размещения Банка НОУ, или, как его зовут более привычно – Банка ядерного топлива – именно в Усть-Каменогорске,  были немногочисленны. В числе противников оказалась и наша газета. Как и в случае с проектом переработки ВОУ в НОУ, жители Усть-Каменогорска оказались заложниками большой мировой геополитики.  Ведь создан этот банк, а попросту говоря, хранилище, именно для того, чтобы низкообогащенный уран хранился в одном месте.  Чтобы легче было контролировать, и чтобы НОУ не попал в те страны, которые или ведут разработку ядерного оружия (например, Иран), или таким оружием уже обладают, но не входят в т.н. «ядерный клуб» (например, КНДР). Поэтому в числе инвесторов банка оказалась Саудовская Аравия. Королевству совсем не хочется, чтобы Иран стал обладателем ядерного оружия.  Жители Усть-Каменогорска вряд ли испытывают гордость, что их многострадальный город оказался в центре мировой борьбы за обладание ядерным оружием и за контролем над этим оружием. Нам только Банка ядерного топлива не хватало! – примерно такой была главная мысль при обсуждении этой новости.

 О том, что на УМЗ будет банк НОУ, жители города, как и остальные казахстанцы, узнали из сообщений СМИ как о свершившемся факте. Каких – либо слушаний по поводу размещения самого хранилища топлива не было. Весной 2016 года проходили общественные слушания по воздействию на окружающую среду проекта строительства на территории УМЗ здания для банка НОУ. Согласитесь, что это совсем разная постановка вопроса. В ходе этих слушаний и возникла основная дискуссия по проекту размещения банка НОУ в Усть-Каменогорске. Частенько председательствующий напоминал, что идёт обсуждение лишь проекта строительства здания. Тем не менее, были высказаны и резко отрицательные мнения по поводу размещения банка и сомнения в его безопасности. Но по итогам голосования 39 человек (а это были работники УМЗ) проголосовали за проект строительства здания, 8 человек (либо сотрудники, либо читатели газеты «Flash!») – против. На эти слушания, также как и на слушания по проекту переработки ВОУ в НОУ, не пришли горожане, хотя бы десяток-другой человек. Основное недовольство было высказано в интернете, в соцсетях, как и всегда. Но никакого влияния это виртуальное недовольство не имело. Сразу после известия о проекте создания банка ядерного топлива на УМЗ обком КНПК проводил сбор подписей против размещения этого банка в Усть-Каменогорске. Было собрано около 3000 подписей, но и эти подписи были проигнорированы. Ведь банк НОУ – это имиджевый проект страны. Имидж Казахстана, его причастность к большой мировой политике, конечно, выше, чем интересы жителей города.

  Мы ещё раз ставили вопрос о мерах безопасности банка НОУ. Особенно в связи с широким использованием беспилотников. Как известно, беспилотники подвергли атаке российскую военную базу в Сирии. В результате погибли 2 человека, повреждена авиатехника, сдетонировал склад с боеприпасами. Где гарантия, что подобная атака не может произойти на банк НОУ и в целом на УМЗ? Такой вопрос мы задали руководству завода. Пресс-служба нас успокоила – дескать, физическую защиту УМЗ осуществляет подразделение Национальной гвардии. А у этого подразделения есть средства обнаружения и уничтожения беспилотников? Тех же миниатюрных дронов и квадрокоптеров? 

- УМЗ уже не первый год выполняет контракты американцев по переработке урана, и Вы сами пишете в тексте своего письма Трампу. В 2013 году 18 тонн ядерных отходов из Японии и США были отправлены в УМЗ. В опубликованном сообщении вестника правительственных документов США Federal Register отмечалось, что ураносодержащий материал «изначально был получен японской корпорацией Nuclear fuel industries от производителей ядерного топлива в Соединенных Штатах». Потом она решила передать его Ульбинскому металлургическому заводу в Усть-Каменогорске на переработку в топливо для энергетических реакторов шести японских компаний. Власти как-то комментировали в прессе или в своих заявлениях это?

- Чтобы наши оппоненты не обвинили нас в неточности, сразу скажем, что речь идёт не о ядерных отходах, а о т.н. трудновскрываемых ураносодержащих материалах -  скрапах и золах, которые перерабатываются в диоксид урана и затем используются на АЭС. Соглашение о переработке было подписано в ноябре 2009 года, и объёма работ хватило до 2014 года. Кстати, на заводе были переработаны не только скрапы из Японии и США, но и из Франции, Швеции, Италии, России.

 К сожалению, ни об этом проекте, ни о других проектах, в том числе и о переработке ВОУ в НОУ в 2004 -2005 и 2006 годах (тогда перерабатывали ВОУ с казахстанских реакторов в Актау и из института ядерной физики) горожане ничего не знали. Об этом становилось известно лишь из сообщений республиканской или мировой прессы, и лишь потом следовали заявления пресс-службы УМЗ.

 УМЗ по-прежнему остаётся закрытым и секретным предприятием. На официальном сайте завода очень мало информации. Как в разделе «Производство», так и в разделе о влиянии завода на экологическое состояние города. Всё, что удалось выяснить за последнее время, в том числе и о проектах переработки ВОУ в НОУ, о могильнике радиоактивных отходов, все эти сведения стали доступны лишь после того, как все проекты, влияющие на экологию, стали в обязательном порядке проходить через процедуру общественных слушаний. За месяц до даты слушаний публикуется объявление, и на сайте управления природных ресурсов и регулирования природопользования размещаются материалы проекта. Только благодаря этой очень важной норме Экологического кодекса мы стали узнавать  хотя бы часть правды об УМЗ. Например, что по существующей классификации завод относится к категории «действующая ядерная установка», не говоря уже о первом классе экологической опасности. Будем надеяться, что наши доблестные парламентарии не отменят эту норму. А то ведь от наших депутатов можно всякого ожидать. Скажут: зачем беспокоить население? Пусть лучше живут в неведении, ведь меньше знаешь – лучше спишь.

- Экологические организации проявляют ли какой-то интерес к данной деятельности УМЗ в сейсмоопасной зоне Восточно-Казахстанского региона?

- К сожалению, как ни странно, в ВКО нет боеспособных экологических организаций. Те, которые называют себя экологическими, занимаются «круглыми столами», экологическим просвещением, экологическим воспитанием, типа «давайте начнем с себя и не будем где попало выбрасывать мусор», очисткой берегов рек от того же мусора и т.п. Их задача – получить государственный социальный заказ. А если поднимать острые вопросы тяжелого экологического состояния, то такой заказ явно не получишь. Не видно особого интереса к ВКО и Усть-Каменогорску и у республиканских экологических организаций, не говоря уже о международных. Интересно, что единственной экологической организацией, которая провела в феврале этого года в областном центре круглый стол под громким названием «Обсуждение концептуальных подходов и выработки мер по улучшению экологической ситуации ВКО» стало ОЮЛ «Ассоциация экологических организаций Казахстана», председателем которой является Алия Назарбаева. Так что поле деятельности для экологических НПО и ОО здесь огромное.

 Жизненно важные вопросы по экологии в регионе поднимают лишь несколько общественников, блогеров и журналистов, которых можно по пальцам пересчитать. Повторюсь, что люди недовольны обстановкой, но дальше воплей «Дышать нечем!» в социальных сетях и публикацией фотографий газующих труб дело не идёт. Были робкие попытки написания петиций на международном сайте петиций, но там тоже кроме воплей ничего стоящего не написали. Да и никакого результата от таких петиций нет. Человек вроде бы удовлетворен – поставил подпись под петицией, сделал дело. А что дальше с этой петицией? А дальше она просто висит среди сотен других петиций граждан других стран по самым разным проблемам этих стран под номером 1101-м. Последний экологический митинг в Усть-Каменогорске проходил 19 октября 2002 года с требованием признать город зоной экологического бедствия. А единственная публичная акция за последние годы прошла в декабре 2017 года, когда по призыву блогера Натальи Бугровой 10 человек сфотографировались на фоне пейзажа промплощадки с надетыми противогазами.   

 Такой механизм влияния на экологию, как общественные слушания, населением города совершенно не используется. А ведь можно  даже не приходить на слушания, и выразить свою позицию в официальном письме в городской акимат, отправленном с домашнего компьютера на портал электронного правительства с помощью ЭЦП. А потом проверить – отражено ли это мнение в протоколе.  Ведь формально именно акимат является организатором подобных слушаний, их открывает именно представитель акимата. При такой пассивности и равнодушии жителей и бездействии и самоуспокоенности государственных природоохранных и экологических организаций  у нас ещё долго будут и хвостохранилища, и могильник радиоактивных отходов, и банк ядерного топлива, и ещё что-нибудь для полного комплекта.

- Последний вопрос из разряда дискуссии. Министр энергетики РК Бозумбаев на встрече с общественностью заявил о возможности проведения референдума о строительстве российской АЭС. Как Вы считаете, может тогда предложить включить в этот «атомный референдум» и вопрос о целесообразности нахождения в Усть-Каменогорске Банка низкообогащенного урана?

- Референдум о строительстве АЭС в Казахстане – дело явно не сегодняшнего и даже не завтрашнего дня. Состоится ли он вообще – вот вопрос. У нас в истории был только один референдум – по проекту Конституции 1995 года. А на памяти моего поколения печальный опыт ещё одного референдума – 17 марта 1991 года о сохранении СССР. Тогда мы наивно полагали, что сбросив бюллетень в урну, сохраним единое государство. У нас не Швейцария, где референдум – это обычное, повседневное дело. На мой взгляд, вряд ли власть пойдёт на такой референдум в ближайшее время, да и о реальных сроках строительства АЭС пока речь, судя по всему, не идёт. Общество и без того расколото и наэлектризовано, вносить еще одну тему для раздора сейчас совсем ни к чему.  А заполнение банка низкообогащенного урана начнется уже в этом году, первые партии НОУ вот-вот начнут поступать. Мы -  страна третьего мира, поэтому к нам и перемещают все «грязные технологии». У нас и оплата труда ниже, и США гораздо выгоднее переработать ВОУ в НОУ у нас. Вряд ли в Штатах эта работа обошлась бы в те 1,5 млрд. тенге, которые выделяет США. Решить вопрос о перемещении этого банка из Казахстана в любое другое место может только политическая воля высшего руководства, или изменение общественно-политической ситуации. Пока ни того, ни другого не предвидится.

 Экологическая ситуация в Усть-Каменогорске становится уже настоящим тормозом в развитии города. Ведь даже в проекте стратегии развития города до 2050 года говорится об этом. Население областного центра ВКО будет стремительно стареть, доля 25-35 - летних снизится на 25-30%, кадровый дефицит уже сейчас становится проблемой, а дальше будет ещё хуже. Квалифицированные  ИТР и проектировщики уезжают. Замещение выбывающих происходит и будет происходить только за счёт переселения из трудоизбыточных регионов страны и из депрессивных сёл ВКО. Но переселение вряд ли станет  равноценным замещением в силу недостатка квалификации для столь сложных технологических производств. Да и не все хотят переезжать в загрязнённый город даже из депрессивных районов – об этом пишет сама власть в своих прогнозах. Народ не ждет никаких референдумов, он проводит свой референдум – как говорится, ногами. По результатам соцопроса, проведённого несколько лет назад Центром анализа и прогнозирования, именно экологическая обстановка названа главной причиной либо переезда из города, либо готовности к переезду, причём многие сказали, что даже не ради себя, а ради детей.  Поэтому можно и дальше устраивать в городе могильники, хранилища ядерного топлива и т.д. Но при таком подходе настанет день, когда некому будет обслуживать эти предприятия и опасные объекты. Разве что вахтовым методом? Так что повод задуматься есть у всех. Нынешний путь просто тупиковый.

Опубликовано на сайте  ehonews.kz

От редакции. Как сообщило министерство энергетики, поставки низкообогащенного урана в Банк НОУ на УМЗ планируется осуществить до конца 2019 г.