Жумагазы Рахимгалиев: «Кожмех банкротят, мне, жене и моим детям оставляют долги»

Имущество ТОО «Семипалатинский кожевенно-меховой комбинат», в отношении которого запущен механизм банкротства, хотят продать за бесценок - 1,2 млрд. тенге.

Между тем, единственный учредитель ТОО «Семипалатинский кожевенно-меховой комбинат» Жумагазы Рахимгалиев продолжал и продолжает настаивать на том, что предприятие не является бесперспективным, а имущество завода стоит не один десяток миллионов долларов. Он заявляет, что бизнес у него попросту отнимают. Жумагазы Рахимгалиев рассказал о том, что, по его мнению, привело к развитию ситуации не в его пользу, кто за этим стоит, и как отразилось банкротство кожмехзавода на отрасли легкой промышленности Казахстана.

- Жумагазы Нурбазарович, расскажите, пожалуйста, как Вы начинали работу?

- Семипалатинский кожевенно-меховой комбинат - флагман легкой промышленности Казахстана. Как и многие предприятия, после развала СССР он прекратил свою деятельность. И в течение 10 лет простаивал. В начале двухтысячных решил реанимировать комбинат. На тот момент имел десятки АЗС по области, мясокомбинат в Урджаре, торговые дома по стране. Веря в будущее отрасли легкой промышленности, решил вложиться в производство. Продал все активы и вложил в кожевенно- меховой комбинат. Многолетний простой предприятия сказался на техническом состоянии. Кроме этого приобрел оборудование еще с других кожевенных предприятий. Перевез оборудование Павлодарского кожзавода, абсолютно новые итальянские станки. И комбинат заработал. Тысячи работников, оставшиеся без работы, вернулись на свои места. В год перерабатывали почти миллион шкур овец. Одевали в зимнюю одежду все подразделения КТЖ, Казмунайгаза, Министерства обороны, МВД и других. В сезон швейная фабрика работала в три смены. Был налажен выпуск дубленок. Десятки специалистов из Турции работали на комбинате. В свою очередь мы обучали местных мастеров в Турции. А с помощью итальянских специалистов освоили выпуск кожи европейского качества. Экспортировали в США, Италию, Германию, Китай, Индию. К сожалению, тогда обувные фабрики нашей страны не были готовы к выпуску гражданской обуви. Контрабандная обувь из Китая не давала им развиваться. Зато мебельные фабрики начали выпускать мебель из натуральной кожи.

Наше предприятие неоднократно посещал тогдашний президент РК Нурсултан Назарбаев. Было решено увеличить производственную мощность и ассортимент выпускаемой продукции. Оператором выступил Банк Развития Казахстана. Кредитная линия на льготных условиях для реконструкции и модернизации завода была открыта в 2008 году. Но вместо обещанного льготного кредита получили под 14% и в валюте. Банк напрямую оплачивал покупку оборудования и строительство нового здания. В итоге, не выделив денег на закуп шкур, химических материалов, требовали оплачивать проценты. До этого я выплачивал проценты от деятельности овчинного завода и швейной фабрики. Но по вине БРК они были заморожены. Скажите, как может предприятие развиваться с такими менеджерами?

- В конце прошлого года суд признал предприятие банкротом. Вы собирались обжаловать это решение. На какой стадии этот вопрос? Есть шанс на реабилитацию предприятия?

- Да, нам предстоит еще пройти Верховный суд. Ждем рассмотрения.

- Процедура банкротства началась?

- Началась. В начале мая случился пожар. Сгорело ползавода. Там оборудование цеха вакуумной упаковки полностью сгорело, на два с лишним миллиона долларов США только.

- Какую причину пожара озвучивают?

- Говорят, что специально бывший руководитель пришел и поджог (смеется), то есть я. Они сами же охраняют. Это вообще кошмар. Это не банковское оборудование, а мое, которое я приобретал до получения кредита.

- Ваша реакция на данные нападки?

- Я вытащил все бумаги, в том числе о том, что у меня до этого долю просили. То, что моих инвесторов выгнали. В общем, кошмар что творится. Ведь как это получается. Комбинат шелковых тканей в Усть-Каменогорске угробили, Черемшанскую птицефабрику, Семипалатинский ПОШ угробили. Только в ВКО шесть предприятий. Не говоря о Казахстане. Кого-то посадили, кто-то в бегах…

До этого я просил создать государственную комиссию, которая решит, нужен этот завод или нет, кто виноват, что он оказался в таком положении. Если я виноват, я что-то не то сделал, я готов нести ответственность. Нурсултан Назарбаев к нам приезжал, сказал, что мы можем наладить производство обуви не хуже итальянской. Шкура у нас есть хорошая. Я и наладил, сделал. Вся моя вина заключается в этом и в том, что не уступил долю. Сначала у меня попросили 51% доли. Я сказал, кому, куда, зачем? Они сказали, все будет в шоколаде, а так, мол, у тебя будут проблемы. После этого все счета арестовали. Проверки пошли. И инвесторов всех наших отпугнули. В 2010 году закрыли расчетный счет, до сегодняшнего дня не открывали. Финансирование остановили. У меня залога было достаточно. Без залога ни один банк не даст заем. Потом, в 2013 году, после отказа в передаче контрольного пакета над предприятием, вдруг стоимость моего имущества нереально падает. Потом говорят, давай дополнительно еще что-нибудь. Забрали у меня еще два завода: овчинный завод и швейную фабрику. А мне - то возвращать кредит всё равно нужно. Я закладываю, несколько платежей делаю, опять останавливают и, в конце-концов, дом, машину, гараж заложил, но так и недофинансировали. В итоге теперь все банкротят, остальные деньги мне, жене, моим детям оставляют долги на всю жизнь.

- И во сколько сейчас оценивают ваше имущество?

- В 2007 году Банк развития Казахстана оценил имущество предприятия на 34 млн. долларов США. В 2010 году – на 39 млн. долларов США. В 2011 году – 55 млн. долларов США. В 2019 году инвестиционный фонд Казахстана оценивает в 5 млн. долларов США, а управление государственных доходов и вовсе оценило в 1,2 млн. долларов США.

- Кто, по вашему мнению, заинтересован в таком исходе?

- Не знаю, конкретно не могу сказать. Мне сейчас со всего Казахстана звонят. Есть предприятия, где точно таким же образом происходил захват. Сценарий один в один везде: идет недофинансирование, останавливают, потом просят долю, отбирают. Самое интересное, что и те предприятия, где отдали долю, передали контрольный пакет, также не работают. И это страшно.

- Насколько мне известно, на предприятии не раз проводилась проверка…

- Меня уже столько перепроверяли. Не знаю даже, кто остался. Разве что международные проверяющие не проинспектировали. А так я все проверки прошел, акты есть. Хотели меня посадить. Но не получилось. Мне два года маски-шоу устраивали. Толщину стен, швеллеров, окон мерили. Финполиция проверяла, генпрокуратура проверяла, республиканский счетный комитет, аудиторы. Надо было найти что-то. Ничего не нашли. Я к деньгам не прикасался. Ко мне ни один тенге не поступал, это все напрямую финансирование шло.

- В декабре 2019 года после того, как суд принял решение о банкротстве предприятия, чтобы снять некую социальную напряженность, аким Семея Ермак Салимов встретился с коллективом завода. Обещал, что работа кожмеха будет продолжена. Какие меры поддержки на сегодня местные власти предпринимают?

- Они с июня прошлого года ни одного инвестора еще не нашли. Тут не надо иметь высшее образование, чтобы все это понимать. Сейчас вся шкура на улице валяется, сельхозники плачут, кожевенники плачут, народ плачет. У меня только инвалидов работало порядка сорока человек. Хорошие выделщики шкур, кожевенники. Они сейчас без работы. Мне вот некоторые говорят, зачем рассказывать на всю страну, сейчас оппозиция подключится. А мне что делать?

- Каковы Ваши прогнозы насчет кожевенного производства в целом? Ваше предприятие - единственное предприятие легкой промышленности в стране, да и одно из самых крупных в Средней Азии.

- В будущем, в любом случае, кожа нужна для Казахстана. Мы же без обуви не можем ходить. Сегодня только в Семее 30 предприятий остановились. Например, обувная фабрика. Она же сырье берет с кожзавода. Также небольшие предприятия, мастерские по пошиву обуви, унт, все закрылись. Они же не поедут сырье в Китае покупать. Сказали, все мы закрываемся. По Казахстану где-то 70 предприятий, которые на нашем сырье работали, закрылись. Все обувные фабрики сейчас кричат, всем нужно казахстанское содержание, чтобы в тендерах участвовать. А кожу никто не дает. В Казахстан, в основном из Китая, ежедневно заходит 200 тысяч пар обуви. И это ежедневно! А я по Семею должен производить до 30 тысяч пар обуви. Этого наши руководители не хотят почему-то.

А в правительстве верят слухам. Недавно в сенате докладывали Дариге Нурсултановне (еще, когда она была председателем сената), мол, в министерстве индустрии сказали, что бывший руководитель кожзавода вывел 2 млрд. тенге. Построил очистные, передал жене.

Представляете? Эти очистные еще в советское время построили. Очистные сейчас на баланс города забирают. И второй большой обман идет в правительство. Меня не было в то время, а представитель инвестфонда, когда поднимался вопрос легкой промышленности, про семипалатинский кожзавод докладывал, что столько денег туда влили, последний раз 2 млрд. тенге дали, он (Жумагазы Рихимгалиев) опять, типа, эти деньги профукал. Хорошо, что был представитель ассоциации легкой промышленности, который знает всю ситуацию . Он сказал, вы что обманываете, никакие деньги вы не давали. Действительно, не было таких вливаний.

- Дальнейшие ваши действия?

- Такое может коснуться любого бизнесмена, но мы не должны допускать этого. Я готов идти дальше, показывать реальную картину.

Жанна Молдаханова, Семей